Архітектура сакральна

ПРАВОСЛАВНЫЕ МОНАСТЫРИ
типология и устройство

(Продолжение, начало см. в №2 (26), №3 (27) , №4 (28) 2005 г.)

ПУСТЫННЫЕ МОНАСТЫРИ

Пустынные монастыри появляются на Руси еще в XI в. С XIV в. меняется способ распространения монастырей, особенно на севере. До этого почти все монастыри, как в южной, так и в северной Руси, строились в городах или в их окрестностях. Редко появлялась пустынь, монастырь, возникавший вдали от городов, в пустынной, незаселенной местности, обыкновенно среди глухого леса. В первые века православной жизни на Руси пустынножительство развивалось очень медленно. Пустынная обитель появляется редким, случайным явлением среди городских и пригородных монастырей. Более чем из 100 монастырей, известных до конца XIII в., таких пустыней не насчитывалось и десяти, да и из них большинство приходится именно на XIII в. Но с XIV в. движение в лесную пустыню развивается среди северного русского монашества быстро и сильно: пустынные монастыри, возникшие в этом веке, числом 42 сравнялись с новыми городскими, в XV в. даже превзошли их более чем вдвое (57 и 27), в XIV в. – в 1,5 раза (51 и 35). Таким образом, в эти три века построено было в пределах уже Московской Руси, сколько известно, 150 пустынных и 104 городских и пригородных монастыря.

Так при разносторонних направлениях движение пустынных монастырей сохраняло свое общее направление на беломорский север.

Лесной пустынный монастырь сам по себе, в своей тесной деревянной или каменной ограде, представлял земледельческое поселение, хотя и непохожее на мирские, крестьянские села. Иноки расчищали лес, разводили огороды, пахали, косили, как и крестьяне. Но действие монастыря простиралось и на население, жившее за его оградой. Со временем вокруг пустынного монастыря образовывались мирские, крестьянские селения, которые вместе с иноческой братией составляли один приход, тянувшийся к монастырской церкви. Впоследствии монастырь исчезал, но крестьянский приход с монастырской церковью оставался. Таким образом, движение пустынных обителей есть движение будущих сельских приходов, которые, притом в большинстве, были первыми в своей округе.

Куда шли монахи, туда же направлялось и крестьянское население; перед теми и другими лежала одна дорога – в привольные пустыри севера и северо-востока, где крестьянин мог на просторе производить свою паль, расчистить дикие леса под пашню, а монах – совершать свое безмолвие и творить молитву.

Осуществление идеи настоящего иночества надо искать именно в пустынных монастырях. Основатели их выходили на свой подвиг по внутреннему призванию Божию и обыкновенно еще в молодости.

Древнерусские жития изображают разнообразные и часто характерные условия прохождения пустынного подвижничества в Древней Руси, но самый путь, которым шли подвижники, был довольно однообразен.

Основатели пустынных монастырей поощряли своих учеников, в которых замечали духовную силу, по окончании испытаний послушания уходить в пустыню, чтобы основывать там новые монастыри.

Пустынный монастырь признавался совершеннейшей формой общежития, основание такого монастыря – высшим подвигом инока. Древнерусское житие недостаточно выясняет, из каких практических побуждений составился такой взгляд, было ли то искание пустынного безмолвия ради спасения души, или стремление почувствовавшего свою силу инока иметь свой монастырь, из послушника превратиться в хозяина, или, наконец, желание пойти навстречу общественной потребности.

С XIV в. монастырское движение усиленно направлялось из центральных областей на север, за Волгу. Причина понятна: северное Заволжье – это был тогда край, наиболее привольный для пустынножителей, где они при поселении наименее могли опасаться столкновений с землевладельцами и сельскими обществами. Но в ту же сторону, оттуда же и с того же времени направлялась и крестьянская колонизация; монах и крестьянин были попутчиками, шедшими рядом либо один впереди другого. Эти побуждения пустынножителей не исключали друг друга, а либо переходили одно в другое, либо сливались одно с другим, смотря по местным обстоятельствам. В житиях есть намеки на то, что отшельники, строя церкви и при них монастыри, нередко имели в виду доставить расходившимся по заволжским лесам переселенцам возможность помолиться, постричься и похорониться в недалеком храме с обителью.

Связь пустыннического движения с крестьянской колонизацией выступает в агиографии довольно явственно. Постриженник Каменного монастыря на Кубенском озере прп. Дионисий, подвизаясь в конце XIV и в начале XV в. в глухих дебрях по реке Глушице, левому притоку верхней Сухоны, строит в разных местах один храм за другим "на прихождение православному христианству", потому что "не бяше тогда церкви на том месте", а деревни вокруг все множились. Около того же времени другой инок – Феодор, обходя пустыни около Белоозера, нашел там на устье реки Ковжи "новопашенные места починки" – свежие росчисти под пашню, выпросил себе у удельного князя эти починки с покосами и рыбными ловлями и устроил монастырь, который стал для окрестных новоселов сборным местом молитвы и пострижения. Около кельи отшельника строились другие для желавших с ним сожительствовать, и составлялось пустынническое братство.

В Древней Руси различали три вида иноческой жизни: общежитие, житие отходное и особное.

1. Общежительный монастырь – это монашеская община с нераздельным имуществом и общим хозяйством, с одинаковой для всех пищей и одеждой, с распределением монастырских работ между всей братией; ничего не считать своим, но все иметь общее – главное правило общежития.

2. Отходному житию посвящали себя люди, стремившиеся жить в полном пустынном уединении, пощении и молчании; оно считалось высшей ступенью иночества, доступной лишь тем, кто достигал иноческого совершенства в школе общего жития.

3. Особное (одинокое) житие вообще предшествовало монастырскому общежитию и было подготовительной к нему ступенью. Оно было очень распространено в Древней Руси как простейший вид иночества и принимало различные формы. Иногда люди, отрекавшиеся или помышлявшие отречься от мира, строили себе кельи у приходского храма, заводили даже игумена как духовного руководителя, но жили отдельными хозяйствами и без определенного устава. Такой монастырь – "особняк" составлял не братство, а товарищество, объединявшееся соседством, общим храмом, иногда и общим духовником. Другие селились в пустыне человека по два, по три и более в отдельных кельях по соседству, образуя небольшие отшельнические поселки. Но, когда среди них появлялся сильный, приобретавший известность подвижник, вокруг него сосредоточивались эти рассеянные пустыньки, образовывалось скученное поселение, заводились общие работы, пришельцы помогали хозяину в трудах над окрестным лесом, "древие посекая и землю очищая к насеянию плодов земных", отшельники начинали "обще ясти во единой храмине", по выражению одного жития, являлась нужда построить для умножавшейся братии просторный храм с общей трапезой. Так особное житие само собою переходило в общежитие.

Разрешение пашню пахать значило, что дикий казенный лес, окружавший монастырь, отдавался ему во владение для расчистки под пашню. С минуты этого пожалования товарищество бесформенного особняка превращалось в учреждение, становилось юридическим лицом. На первых порах, когда монастырь устроялся и обзаводился, братия вела усиленно трудовую жизнь, терпела "монастырскую страду". По задачам иночества монахи должны были питаться от своих трудов – "свои труды ясти и пити", а не жить подаяниями мирян.

Общежительный монастырь под руководством деятельного основателя представлял рабочую общину, в которой занятия строго распределялись между всеми, каждый знал свое дело, и работы каждого шли "на братскую нужу". Первой хозяйственной заботой основателя пустынного монастыря было приобретение окрестной земли, обработка ее – главным хозяйственным делом собиравшейся в нем братии. Пока на монастырскую землю не садились крестьяне, монастырь сам обрабатывал ее, всем своим составом, со строителем во главе выходя на лесные и полевые работы. Земледельческое хозяйство приходилось заводить на диком нетронутом лесу, расчищая его под пашни и огороды. Так помыслы о пустынном безмолвии завершались образованием монашеской земледельческой общины. Причиной такого уклона иночества была его связь с крестьянской колонизацией.

Пустынный общежительный монастырь служил нуждам переселенцев, духовным и хозяйственным, широко пользовался их трудом, из их среды пополнял свою братию. Та же причина в ряду других условий содействовала и дальнейшему уклонению большинства русских монастырей от идеи иночества.

В следующем номере – Монастыри- скиты (колонии).

Продолжение следует